http://shaulreznik.livejournal.com/ (
shaulreznik.livejournal.com) wrote in
useless_faq2012-12-24 01:10 am
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png)
![[community profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/community.png)
(no subject)
Когда курице отрубают голову, ее тело пытается встать и даже делает небезуспешные попытки взлететь. Почему с обезглавленным человеком этого не происходит?
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
Потому что людей обычно не варят в супе.
no subject
Мне тоже этот эпизод из "Швейка" нравится.
no subject
no subject
Толпа гудела, сжав свое кольцо,
Но, говорят, Антуанетта встала
И голову швырнула им в лицо.
no subject
Про оторванную голову - в патанатомии еще более неожиданные случаи зафиксированы. Но действительно, время жизни - буквально пара секунд.
no subject
no subject
http://bibliotekar.ru/encZag/81.htm
no subject
А про случаи в патанатомии - можно чуть подробнее (ну если вам не трудно)? Интересно же.
no subject
no subject
no subject
при жизнис головой-то взлетают довольно высоко, и без головы делают это не менее успешно. )no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
С волны свинцовой, тяжкой, срывает пену ветер.
Но буря не тревожит сегодня старый порт:
Вожак пиратов Клаус, разбойник Штёртебеккер,
С остатками команды взошел на эшафот.
Кричали горожане: "Ну что, попался, шельма?".
Спокойны были Клаус, и Тео, и Лука.
Держался Ганс за Йошку, а Михель за Вильгельма,
Поддерживала Вилли Альбрехтова рука.
Поставив на колени их всех одновременно,
Палач зевал украдкой и лишь сигнала ждал.
Шептал молитву патер, судья смотрел надменно,
И стоя перед плахой, пират судье сказал:
“Хочу подать прошенье, уж ты прости за смелость!”
Судья ответил: “Что же - проси, я запишу.
Тебе, разбойник, все же пощады захотелось?”
Промолвил Штёртебеккер: “Не за себя прошу.
Друзья мне доверяли – и вот теперь попались,
И знаю: перед Богом отвечу я за них.
Могли спастись, но вместе со мной они остались.
Меня казни, но все же помилуй остальных!”
И, глядя на пиратов коленопреклоненных,
Сказал судья, в камзоле небесной синевы:
“Помилую, коль встанешь и мимо осужденных
Пройдешь по эшафоту, лишившись головы!
Пройдешь парадным маршем, ведь ты же их начальник,
И я клянусь – ей-богу, твоих друзей прощу.
И помни, славный Клаус, товарищам печальник:
По одному за каждый твой шаг я отпущу!”
Топор сверкнул на солнце и тотчас опустился,
И голова слетела, порадовав бродяг,
Но Клаус безголовый внезапно распрямился,
И замер на мгновенье, и сделал первый шаг.
От зрелища такого зевак притихла свора,
Палач остолбеневший не мог поднять руки.
А Клаус безголовый дошел до Теодора,
До Михеля, Вильгельма, Альбрехта, и Луки,
Прошел он мимо Ганса, прошел он мимо Йошки,
Шептал молитву патер, и дергалась свеча.
Но тут казненный рухнул на доски – от подножки,
Которую подставил подручный палача.
…Их, точно, не казнили, лишь правых рук лишили,
А после ослепили, – да и прогнали прочь.
И долго, долго, долго они еще бродили,
И я однажды встретил в Вальпургиеву ночь
Луку и Теодора, Альбрехта и Вильгельма,
И Михеля и Йошку с сумою на груди.
На посохе у Ганса огонь Святого Эльма,
И Клаус безголовый шагает впереди.
no subject
А вы тут про минуты.
no subject
no subject
А что, дешевле будет, да и здание ГД освободим.
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
А для создания легенды достаточно самого обещания атамана.
no subject
И самолет сбивали из миномета.
И находящегося в танке с открытым затвором пушки убивал залетевший через ствол снаряд авиапушки.
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
голова еще ворочалась, жила.
С места Лобного подмоклого
туда, где голытьба,
взгляды письмами подметными
швыряла голова...
Суетясь, дрожащий попик подлетел,
веки Стенькины закрыть он хотел.
Но, напружившись,
по-зверьи страшны,
оттолкнули его руку зрачки.
На царе от этих чертовых глаз
зябко шапка Мономаха затряслась,
и, жестоко, не скрывая торжества,
над царем захохотала голова!..