Тут все дело в том, что мы, взрослые, если можно так выразиться, мыслим словами, словесными формулами, а маленькие дети - вещами, предметами предметного мира. Их мысль на первых порах связана только с конкретными образами. Потому-то они так горячо возражают против наших аллегорий и метафор. Спрашивает, например, одна женщина у своей Наташи, четырех с половиною лет: - Не скажешь ли ты мне, как понять, когда говорят, что один человек хочет другого в ложке воды утопить? - Что ты? В какой ложке?! Что это? Скажи еще раз. Мать повторяет. - Это не может быть! - возражает Наташа. - Никогда не может быть! И тут же демонстрирует всю фактическую невозможность такого поступка: схватывает ложку и быстро кладет ее на пол. - Смотри, вот я! Становится на ложку. - Ну, топи меня. Человек не поместится... весь сверху будет... Ну вот, смотри... нога больше ложки... И выражает презрение к подобным оборотам "взрослой" речи, искажающим реальную действительность: - Но хочу я про это... Глупости какие-то...
Браво, Корнейчук был прекрасным автором. Но суть от этого не меняется. Ведь причинно-следственная связь всё равно есть. Какова причина появления фразы? Это же просто любопытно
no subject
no subject
Ведь причинно-следственная связь всё равно есть. Какова причина появления фразы? Это же просто любопытно